Анатолий Бурак - Рыба в воде [СИ]

Закуски из креветок, по форме больше похожие на кексы и «мясо по-французски». Пахло чудесно, и я закатил глаза, предвкушая праздник желудка.

— Кстати, вот тебе и рецепт блюда для мемуаров. — Заявила Инка.

Где те мемуары? В последнее время я совсем запарился, и стало не до писанины. К тому же, это ж был чистейшей воды прикол. Хохма, и ничего больше.

— А, — беспечно махнул рукой я, — перетопчутся потомки. Да и, к тому же, я уже один выучил.

— Не может быть. — Брови Инны взметнулись, казалось, под самый потолок.

— А вот и может. — Я показал ей язык и с чувством продекламировал:

Дедушка старый спустился в подвалСвязку сушёных поганок досталСкушает супчику бабка в обедИ унаследует вклад её дед[2]

И, на всякий случай, полез под стол, ибо метательных предметов перед слушательницей было в избытке. Но у Инки настроение как раз случилось великолепное, и она звонко рассмеялась. Я же двинул обратно и потянулся к бутылке.

Но не тут то было. Как оказалось, существует две системы выпить: первая — выпить, закусить, выпить, а вторая — закусить, выпить, закусить.

Лично я, как истинно русский — горячий сторонник первой. Но у дорогой, как вы понимаете, было совершенно противоположное мнение. К мясу подали красное вино с заковыристым названием. Разумеется, всё из себя такое импортное… И, конечно же, мой, не выдерживающий никакой критики маргинальный способ насыщения для благородного напитка не подходил. По мне же, лучше «Балтики» напитка нету. Да желательно, чтобы номер был повыше, но обо мне речи не шло. А утончённая моя принялась учить меня уму разуму:

— Кусочки отбивают до толщины полсантиметра-сантиметр, укладывают на противень, так, чтоб не очень тесно, а промежутки заливают водой, чтобы вода была вровень с верхним краем мяса, но не заливало. Затем на него укладывают пожаренный на растительном масле лук, насыпают тёртый сыр и всё это заливают сметаной. Потом запекают это дело в духовке до румяности, обычно час. Водичка не даёт мясу подсохнуть и принимает в себя мясной сок, стекающую сырно-сметанную смесь и получается обалденной вкусноты густой соус.

Было и впрямь вкусно, хотя, вряд ли я когда нибудь сподоблюсь на собственноручное приготовление чего нибудь сложнее бутерброда.

К счастью, вилок и ножей было только по одному экземпляру, так что конфузиться мне не пришлось. Стараясь не сильно чавкать, я поглощал это самое мясо по-французски и слушал эстрадный номер.

— Кофе какой будешь? — Нарушила моё благодушие Инна.

— С сахаром.

На этом мои знания о напитке исчерпывались, и моя спутница вновь почуяла непаханое поле.

— В меню указан кофе по-ирландски, экспрессо, по-арабски а так же по-японски и по-мексикански.

— Да мне, в общем-то, по барабану.

— Тогда возьми напиток страны восходящего солнца. Для его приготовления смешивают горячий крепкий кофе и очень сладкое какао в пропорции один к одному, доводят до кипения и разливают по чашкам, добавляя в каждую немного сливок.

И где только люди всей этой чуши набираются? Бабьё, одним словом. Но, сами понимаете, озвучивать мысль я не стал и покорно слушал Инкин щебет.

— А я попробую по-мексикански. К молотому кофе добавляют немного какао в порошке. А вместо молока — взбитые до состояния пены яичные желтки с сахаром.

Всё же, какое счастье, что я не гурман. А то ведь есть люди, которых отсутствие таких изысков может повергнуть в состояние полной прострации. Мы выпили кофею, я расплатился и мы вышли на улицу.

— Ну что, в лапту, или в городки? — подначил я Инку.

— Не-а. Только в благородное «Двадцать одно», именуемое у аборигенов Дикого Запада Чёрным Джеком.

Мы вошли в казино и взяли малёк фишек. Инка уселась за стол, где игрли в очко а я просто бродил по залу, наблюдая за игрой и не собираясь вмешиваться. Справа от входа висел какой-то текст в золочёной рамочке и я от нечего делать прочитал его. Оказалось, правила, принятые в заведении.

Инна, судя по всё уменьшающейся кучке фишек, играла безо всяких фокусов. Хотя, даже при её довольно скромных возможностях, она могла бы раздеть в карты любого. Достаточно просто запасти несколько колод с соответствующими рубашками «у себя». И простенькие игры типа покера или того же «Блэк Джека» станут приносить вполне ощутимый доход. А заподозрить одетую в вечернее платье даму с оголёнными плечами в шулерстве, сами понимаете, никому в голову не придёт.

Но Инка играла честно, просто получая удовольствие. Наслаждаясь, так сказать, процессом. Я поставил пару фишек на рулетку и проиграл. Ну и чёрт с ним. Подавив желание «вернуться», я отошел от стола и направился в бар. За «Балтикой».

Пробыли мы в игорном доме, в общей сложности, часа два и, проиграв практически всю наличность, вышли на свежий воздух. Вечер, постепенно перешедший в ночь был тих и прозрачен. Ля-ля-ля, тополя. Воздух, разумеется, был неимоверной густоты и, хорошенько принявший на грудь, я почти не ощущал запаха выхлопных газов. В общем, как говорят англичане: «Не бывает плохой погоды — бывает мало водки». Французы, по-моему, с ними солидарны, просто вместо плохой погоды они упоминают некрасивых женщин. И вообще, сытый и благодушный я взял Инну под руку, и мы прошлись вдоль проспекта, наслаждаясь прекрасным вечером и хорошим настроением. Побродив где-то с пол часа, мы вернулись к стоянке, и я уселся за руль.

Каюсь, был трошку выпимши и делать этого ни в коем случае не следовало. Но, вы ж понимаете, мне и трезвому сам чёрт не брат, а тут такое дело…

Хотя, ехал я осторожно и до кольцевой мы добрались без приключений. И только за городом я прибавил газу, благо шоссе было пустынным и сухим.

Чёрт его знает, откуда она выскочила. Мы ощутили глухой удар и машину немного занесло. Остановившись, вылезли из салона. Метрах в трёх, отброшенная ударом, лежала собака. Довольно крупный экземпляр и, по-моему, восточно-европейская овчарка. И она умирала. Я опустился на колени, но что я мог? В глазах, до ужаса напоминавших человеческие, явно читалась боль и, в отчаянии, я взял животное на руки и «перешёл». Инна, державшаяся за плечё, «последовала» за мной.

Но — увы. Волшебная сиди дромоса, действующая на нас подобно доктору Айболиту ничем не помогла бедной псине. У Инки по глазам текли слёзы.

— Знаешь, иногда мне хочется тебя убить.

— Знаю. — Буркнул я. — Но ты же видела.

— «Выбрось» меня наружу и «вернись». — Потребовала Инна.

Я взял её за руку и «вывел» наружу.

— Я скоро.

Снова «войдя» в коридор я выключил прибор, позволявший жить здесь в «нормальном» режиме и уставился на труп собаки. И заметил, что живот у неё шевелиться. Не в силах поверить в чудо, я бросился к своей нечаянной жертве и увидел, что та вот-вот готова ощенится. Хмель моментально выветрился из головы и я, схватив десантный нож, коих за всё время накопилось великое множество, вспорол ей живот.